Осада рая - Страница 51

— Скажешь, что не знаешь.

— Но ваш сын…

— Что мой сын? Что?! — снова взорвался мэр. — Мой сын ничего им не сказал, они вышли туда случайно!.. И потом, мой сын может знать многое, в отличие от…

— От дикаря? — завершил Нанас начатую Сафоновым фразу.

Мэр, продолжая тяжело и часто дышать, промолчал. Но Нанас и без его подтверждения знал, что сказать он хотел именно это.

— Хватит болтать, — произнес наконец Сафонов. — Двигай. Скоро вернется охрана.

— Подождите, — торопливо произнес Нанас. — Начальник гарнизона в курсе нашего плана?

— А как, по-твоему, я смогу в одиночку убрать охрану с периметра? Конечно, Ярчук в курсе.

На самом деле в том, что Олег Борисович Ярчук знает о предстоящих событиях, у Нанаса не было сомнений. Он хотел спросить о другом, но заговорить об этом почему-то оказалось очень трудно. И все же саам выдавил:

— А… Наде вы точно скажете? Вы обещали…

— Скажу, коли обещал, — поморщился Сафонов. — Не забуду, не бойся. Главное, ты не забудь, зачем идешь. И помни: от того, что ты сделаешь, зависит будущее и твоей Нади тоже. В общем, узнай у этих гадов все, что только сможешь: что они хотят, что собираются делать, все ли они здесь, или на подходе новые полчища… Все, ты понимаешь?.. — заглянул он прямо в глаза Нанасу. — И… про Игната тоже. А теперь давай — лезь!

Ответ Сафонова не очень понравился Нанасу. Зачем мэр напомнил о Надином будущем? Мол, сделаешь дело — оно у нее будет. А если нет?.. Додумывать не хотелось; к тому же Сафонов, скорее всего, и не имел в виду ничего такого. А вот насчет его обещания рассказать девушке правду сомнения все же остались. Не то чтобы Нанас не доверял мэру, но про свое обещание в горячке дел и забот тот мог просто забыть, ведь ему от этого было ни жарко, ни холодно. Зато самого юношу бросало в холодный пот от одной только мысли, что Надя может посчитать его предателем. Ведь когда по городу прокатится слух, что это именно новичок привел в южный периметр варваров… Пусть потом все и прояснится, но поначалу его наверняка проклянут. И кто знает, не убьет ли в Наде эта горькая весть любовь к нему, сможет ли она потом, узнав правду, относиться к нему по-прежнему? Нет, лучше бы не рисковать. Лучше бы она сразу знала эту правду. И совсем хорошо, если бы он сам рассказал ей о предстоящей миссии. Но Сафонов не позволил этого сделать, и, откровенно говоря, Нанас не понимал, почему.

Он вздохнул и, раскрутив, бросил тройник вверх. Звякнув, тот зацепился за внешний край стены. Подергав за веревку, Нанас быстро пополз по ней. Наверху он перецепил крюк и перебросил веревку на другую сторону, однако решил не слезать по ней, а просто спрыгнуть. Внешнюю сторону периметра, в отличие от внутренней, освещали мощные прожекторы, и было хорошо видно, что внизу толстый слой мягкого снега.

Нанас ушел в сугроб по пояс, выбрался и поспешил убраться с открытого освещенного пространства, благо что рядом темнел лес.

* * *

Новоиспеченный «лазутчик» только-только скрылся за деревьями, как с их ветвей на плечи обрушилась тяжелая масса и повалила его в снег. Юноша извернулся и почти вынырнул из-под громко и смрадно пыхтящего тела, но тут на его спину свалился еще один живой мешок, а первый уже тыкал в бедра и ягодицы чем-то острым — вероятно, наконечником дротика.

— Стойте, стойте! — закричал Нанас. — Я свой!

Однако напавшие на него или говорили только по-фински, или вообще не понимали человеческой речи. Во всяком случае, они не обратили на выкрики Нанаса ни малейшего внимания — один из них продолжал все сильнее тыкать его дротиком, а второй начал прыгать на спине с явным намерением переломить жертве хребет.

Нанас собрался с силами и рывком откатился в сторону. Нападавшие завопили и кинулись к нему, выставив перед собой дротики. Юноша вскочил на ноги и выхватил из-за пояса нож. Драться он умел и был уверен, что справится с одетыми в грязные звериные шкуры дикарями, но проблема заключалась в том, что убивать их было нельзя — как он тогда станет проситься принять его в племя? Приходилось лишь отбиваться, стараясь не нанести нападавшим серьезных ран.

Неизвестно, чем бы закончилось эта «неправильная» схватка, если бы из-за деревьев не выскочил еще один дикарь, который громко и коротко бросил:

— Эй вой!

Нападавшие мгновенно замерли и отступили на шаг, опустив оружие.

Третий дикарь неспешно подошел к Нанасу. Он выглядел несколько приятней первых двух — во всяком случае, так показалось юноше в неверном свете едва достающих сюда отблесков света прожекторов. По крайней мере, шкура на плечах этого была определенно светлее.

— Кто? — наставил он на Нанаса дротик. Точнее, даже не наставил, а будто лишь указал интересующий его предмет.

— Свой. Саам. Прозвище Нанас.

— Саам не свой, — покачал дротиком варвар. — Надо таппаа.

— Не надо таппаа! Нанас убежал от городских людей. Нанас ненавидит городских людей. Он хочет жить с твоим племенем, он хочет убивать городских людей. Нанас знает много про городских людей. Он расскажет все Шеке. Веди!

— Нанас знает Шеку?

— Нанас много слышал. Шека великий вождь! Нанас любит Шеку!

— Любит?.. — В глазах дикаря вспыхнул неприятный огонь, и юноша быстро поправился:

— Уважает.

Варвар опустил наконец дротик, сказал, что его прозвище Туру и потребовал у Нанаса нож, пообещав отдать его позже. Делать этого сильно не хотелось, но пришлось подчиниться.

Потом Туру долго вел его по лесу, и у парня уже стали возникать нехорошие предчувствия, как вдруг впереди между деревьями заблестел свет костра и оттуда потянуло вкусным запахом жареного мяса.